На примере пьес «Rising» Джэймса Тэнни (бесконечное глиссандо вверх) и «Fall», второй части из «Suite for Little Boy» Жан Клод Риссе, посвященной годовщине атомной бомбардировки Хиросимы (бесконечное нисходящее глиссандо, движение вниз, не имеющее ни начала ни конца), видно, что до создания сонограммы было очень трудно понять и описать все виды пространственных, временных и звуковых структурных связей (звуковые парадоксы, представляющие собой бесконечные глиссандо), ставших теперь очевидными.
Сонограмма, в данном случае, описывает спектральную структуру пьесы и способ, которым композитор достиг определенного слухового эффекта. Фактически, такая партитура является предписательной: она дает всю необходимую информацию, которая позволила бы нам повторно синтезировать подобный эффект.
Хотя сонограммы обеспечивают описание акусматического звука, они делают это иначе, нежели партитуры в традиционной нотации. Они предполагают, что функциональный анализ звука более важен, нежели его перцептивные (обусловленные восприятием) измерения; партитура выступает скорее в роли описания того, как что-то сделано, но не того, как это будет воспринято.
Как отмечал Ю.Холопов, «знак должен отражать смысл <…>. Именно знак – разумеется верный – функционирует как посредник между нематериальным, метафизическим мышлением и ощутимо реальным его звуковым и музыкально-логическим выражением. <…> При верной знаковой системе знак не дублирует ноты, а фиксирует смысловое значение гармонического элемента, то есть функцию . <…> «Смысл» и «мышление» - слова недаром близкие. Именно через функциональную нотацию оказывается возможным контакт с музыкальным мышлением». <Ю.Холопов. К проблеме гармонической нотации. Стр. 87-91, ARS NOTANDI. Нотация в меняющемся мире.
Материалы научной конференции. Москва, МГК 1997>