Жизненно важные вопросы советского музыкального творчества связаны с нашим участием в той гигантской идеологической работе, которую ведет партия на нынешнем этапе строительства коммунизма. Ее решения должны надолго определить направленность работы всех композиторских организаций и каждого из нас в духе преданного служения коммунистическим идеалам, претворения в жизнь задач, выдвинутых перед всеми деятелями советской культуры июньским Пленумом Центрального Комитета КПСС.

<…> В замечательной речи Н.С.Хрущева, в докладе Л.Ф.Ильичева, в выступлениях участников Пленума ЦК КПСС было глубоко раскрыто нерушимое единство партии и народа, единство старшего и молодого поколений советских людей. Пленум заклеймил враждебную «теорию» мирного сосуществования в области идеологии, призвал нас быть еще более непримиримыми к чуждым взглядам и влияниям, проникающим в нашу среду.

Партия еще раз напомнила нам, что единственный плодотворный путь советского искусства — это путь социалистического реализма. Его основа — партийная позиция художника, народность его искусства, высокая принципиальность и последовательность в утверждении идей коммунизма, воплощении правды жизни, оптимизма советских людей. Советский художник должен отобразить конфликты и противоречия реальной действительности, показать борьбу, без которой невозможна победа. Речь, следовательно, идет совсем не о том, чтобы упрощать действительность, подменяя подлинный оптимизм маниловским прекраснодушием. Речь идет об оптимизме людей, умеющих преодолевать любые препятствия.

<…> Наша творческая интеллигенция стоит на верном пути, но партия не может проходить мимо отдельных уродливых явлений в советском искусстве. Она сурово осуждает формализм, абстракционизм, декадентство, борется против серости и ремесленничества за великое, подлинно новаторское искусство коммунизма.

<…> Особо надо сказать о задачах, связанных с борьбой против буржуазной идеологии. Мы должны признать, что музыкальная критика и публицистика все еще недостаточно решительно выступают против формалистических, абстракционистских течений в современной музыке.

Известно, что некоторые советские композиторы (правда, их единицы) проявляют повышенный интерес к додекафонным фокусам. «Авангардистские» влияния проникли в музыку некоторых социалистических стран и получили там довольно большое распространение. Это тревожные факты. Бороться с формализмом с помощью одних лишь деклараций и заклинаний нельзя. Необходимо показать реакционную социальную, философскую и эстетическую сущность современных формалистических течений. Пока это еще не сделано. А ведь порой адептами «авангардизма» становятся западные композиторы, которые в области политики придерживаются передовых взглядов, иной раз даже члены коммунистических партий.

<…> В связи с этим нельзя пройти мимо получившей известное распространение концепции «современного стиля, стиля XX века». Находятся люди, утверждающие, будто сложился некий универсальный стиль XX столетия, представителями которого являются художники разных стран, социалистических и буржуазных. Всех этих писателей, композиторов, деятелей театра якобы объединяют психология и мироощущение «современного человека». Понятие «современный стиль» игнорирует социальные, идейные различия, которые существуют между художниками XX века. Оно игнорирует различия между творческими методами, направлениями, национальными школами. Отзвуки этой теории мы находим в сборнике «Черты стиля Прокофьева», опубликованном в 1962 году издательством «Советский композитор». Во всей книге мы тщетно стали бы искать хотя бы упоминания о социалистическом реализме. Зато в предисловии к этому сборнику мы обнаруживаем новое понятие «современный реализм»...

<…> Было бы смешно вводить какую-то регламентацию, подразделяя музыкальные приемы на дозволенные и запретные. Любой прием хорош, если он дает возможность композитору глубже, полнее, правдивее показать отображаемую им действительность.
Так что же, значит, все средства хороши и должны быть использованы в реалистической музыке? А додекафония? Пуантилизм? Ведь это уже не средства, а определенные системы, чудовищно ограничивающие выразительные возможности музыки, нивелирующие художественную индивидуальность композитора! В основе их лежат чуждые нам эстетические принципы и мировоззрение, характерные для упадочной буржуазной культуры. Да, мы за широту взглядов в искусстве, но не за всеядность. Мы за богатство музыкального творчества, но не за анархию, какими бы «математическими» схемами она ни прикрывалась. Мы за такую творческую смелость, которая не имеет ничего общего с индивидуалистическим лозунгом «все дозволено».